Форум
Письмо фашиста
Читатель: Вождю народов, Председателю Совета Народных Комиссаров СССР Генералиссимусу Красной Армии Иосифу Виссарионовичу Сталину Каждый рабочий, каждый колхозник может обратиться с письмом к Вождю русского народа - Вождю народов Советского Союза - товарищу И.В. Сталину. Может быть, это будет позволено и мне, российскому эмигранту, 20 лет своей жизни убившему на борьбу, казавшуюся мне и тем, кто шел за мной, борьбой за освобождение и возрождение нашей Родины - России. Я хочу объяснить мотивы существования и деятельности так называе-мого Российского фашистского союза и найти понимание мучительной драмы так называемой российской эмиграции. Поэтому это письмо имеет не столько личное значение, сколько пытается наметить выход из тупика многим и многим русским людям, стремящимся принести посильную пользу Родине. 20 лет тому назад, окончив в Советском Союзе школу 2-й ступени, я покинул Советский Союз для продолжения образования, в котором мне было отказано дома, впервые я столкнулся с реальностью советской жизни: несмотря на то, что школьный совет рекомендовал меня в вуз. Я уехал с неясными стремлениями к справедливости, к национальной жизни нашего народа и попал в кипящий противоречиями мир харбинской эмиграции, вчерашних «белых» и сегодняшних «красных», где нашел молодежные организации, импонировавшие моим тогдашним настроениям. В среде студенчества Харбинского юридического факультета, на который я поступил в 1925 г., нашел я группу активистов Русской фашистской организации и без колебаний, порвав с семьей, оставшейся на советском берегу, вступил в ряды этой организации, чтобы бороться с коммунизмом, как мне казалось, за грядущее величие и славу России! В коммунизме для нас неприемлем тогда был интернационализм, понимаемый как презрение к России и русским, отрицание русского народа, естественнонаучный и исторический материализм, объявлявший религию опиумом для народа. Нас привлекал пример итальянского фашизма, будто бы создавшего новый строй жизни, сочетавший национализм и социальную справедливость. Движение Муссолини будто бы опиралось на широкие массы его трудового народа, - мы задались гигантской и по существу утопической задачей - создать национально-трудовое движение русского народа. Нашим лозунгом мы избрали слова «Бог, Нация, Труд», определив тем самым свою идеологию как сочетание религии с национализмом и признанием первоценности труда, умственного и физического. В дальнейшей разработке этой идеологии мы убедились, что наш русский народ всегда стремился к религиозной свободе, национальному полнокровию и социальной справедливости, не нуждается ни в каких заграничных оформлениях, и что в сущности к потенциальным стремлениям нашей нации мы совершенно произвольно и напрасно приклеили итальянскую этикетку. В тот год, 1925 год, мне было 18 лет. В 1935 г. я был избран главой «Всероссийской фашистской партии», как стала называться наша так называемая организация в это время. Благодаря энергичной пропаганде и непрестанным организационным усилиям из харбинского центра нам удалось организовать отделения буквально во всех странах мира - и Движение молодежи в сущности стало Движением всего актива российской эмиграции во всех странах света. Мы выдумали образ будущей - новой России, в которой не будет эксплуатации человека ни человеком, ни государством: ни капиталистов, ни коммунистов - «Не назад к капитализму, а вперед к фашизму», - кричали мы, вкладывая в слово «фашизм» совершенно произвольное не имеющее ничего общего ни с итальянским фашизмом, ни с германским национал-социализмом. В основу нашей программы мы поместили идеал свободно выбранных советов, опирающихся на объединение всего народонаселения в профессиональные и производственные национальные союзы. В своей книге «Государство российской нации», в 1941 г., я попыталсн набросать конкретный план этой утопической Новой России, как мы ее себе представляли: Национальные Советы и ведущая Национальная партия. Мы не замечали тогда, что функции национальной партии в настоящее время в России, ставшей СССР, осуществляет ВКП(б) и что Советы СССР по мере роста новой, молодой русской интеллигенции становятся все более и более национальными, так что мифическое «Государство российской нации» и есть в сущности Союз Советских Социалистических Республик. Лишенные правильной информации и дезинформируемые со всех сторон, мы не замечали, что в СССР шла не эволюция, не сдвиги, а более глубокий и жизненный процесс - процесс углубления революции, включавший в себя все лучшие стремления человеческого естества. Не замечали мы, что этот органический и стихийный процесс тесно связан с направляющим гением И.В. Сталина, с организованной ролью Сталинской партии, с усиливающимся значением Российской Красной Армии. Религия, когда-то использовавшаяся господствующими классами, после уничтожения этих классов обрела свой первохристианский основной смысл - стала религией трудящегося народа. Православная церковь неизбежно должна была примириться с Советским государством, сделавшегося оплотом организованной жизни трудящегося и верующего русского народа и заключить крепкий союз церкви и государства. А мы как раз и боролись не за католическое подчинение Государства - Церкви, а за подобный свободный союз и за возглавление нашей Церкви соборно избраннымым Патриархом, что и осуществилось при Сталине, в 1945 г. Сталинизм, примирив коммунизм с религией, примирил коммунизм с нацией. Еще в 1940 г. прочитали мы замечательное определение нации принадлежащее никому иному, как товарищу И.В. Сталину! Я имел смелость процитировать это определение - из журнал «Интернациональный маяк» в «Государстве российской нации». Становилось ясно, что патриотизм и национализм, бывшие орудиями прежних господствующих классов, стали мощной силой побеждающего пролетариата. Но долгое время нас смущал еврейский вопрос. В Харбине еврейские капиталисты ставили рекорды спекуляции и эксплуататорского отношения к трудящемуся люду. Евреи всех подданств, как СССР, так и буржуазных стран, составляли одну еврейскую общину, работавшую в интересах своего класса и своей нации - международной и внутренней по отношению ко всем другим народам еврейской нации. У нас не было расового подхода к евреям, но, изучив историю еврейства, мы пришли к выводу, что еврейская религия, внушающая каждому еврею мысль о божественном избранничестве, о том, что только евреи - люди, а все остальные лишь «человекообразные твари» — этот звериный талмудизм превращает каждого еврея в антисоциального врага каждой самобытной нации. Коммунизм в виде марксизма казался нам одним из орудий мирового еврейского капитала по захвату власти над миром, и, предубежденные, мы выискивали в составе правящих органов СССР еврейские фамилии, доказывающие, что наша страна как бы оккупирована мировым еврейством. Только недавно мы пришли к выводу, что именно мировая социальная революция, лишая еврейских капиталистов наряду со всеми прочими средств и орудий производства, финансового капитала, одна может радикально и в общих интересах разрешить еврейский вопрос, как и многие другие невыносимые противоречия старого мира. Вместе с тем мы обнаружили, что еврейское влияние в СССР давно пошло на убыль. Кроме того, мы пришли к выводу, что, вырывая еврея из замкнутой талмудической среды, советское воспитание превращает и еврея в мирного человека советской семьи народов и что еврейскому пролетариату ближе интересы организованного пролетариата всего мира, чем еврейских банкиров, как нам, русским изгнанным, ближе интересы нашего российского пролетариата, к которому мы принадлежим, чем интересы каких-либо русских или иностранных капиталистов. Не сразу пришли мы к изложенным здесь выводам, ибо много сомнений, обманов, соблазнов и колебаний было на нашем пути. Сказав «а», приходится говорить и «б» и все последующие буквы эмигрантского алфавита - обанкротившегося алфавита контрреволюции и реакции. Ошибочно назвав свое национально-трудовое движение «фашистским», мы были вынуждены ассоциировать многие русские понятия с понятиями фашистких движений иностранных государств. Проживая за границей и связавшись с иностранными силами, мы сделались пленниками и рабами внешних врагов России. Будучи националистами, пламенно любившими свой народ и нашу родную страну, год за годом мы превращались в оторванных от Родины фактических интернационалистов-ландскнехтов того самого капитала, который был нам ненавистен. А в это время интернационалисты превратились в националистов, развивая интернациональный марксизм в российский ленинизм и всечеловеческий сталинизм, навсегда примиривший национализм с коммунизмом. Так шли годы, тяжелые, страшные годы беспросветного эмигрантского существования. Со всех сторон мы получали удары в лоб и в спину. Нас называли «советскими», «американскими», «японскими» и «германскими» агентами. Нас травили эмигрантские реакционеры за сдержанное отношение к идее монархии. Нас старались использовать иностранные разведки. Нас арестовывали, пытали и убивали те, с кем мы вынуждены были вместе работать. Так судьба мстила за бессознательный отход от Родины, постепенно превращавшийся в отрыв и измену. Нам приходилось говорить и действовать вовсе не так, как мы хотели. Нам приходилось славословить немцев и японцев. Но, выступая против коммунизма и ВКП(б), мы старались не выступать против Советского государства, хотя внушали себе, что СССР не Россия, а «тюрьма России», и мы всегда, везде и невзирая на все запреты с любовью говорили о Родине, о России, о великом русском народе. В нашей антикоммунистической работе мы исходили из ложного принципа, что «все средства хороши для Мрачное заблуждение! Из любви к Родине действовать против Родины! Ложный принцип «освобождения Родины от еврейского коммунизма любой ценой» предопределил мою роковую ошибку - неправильную линию российского фашистского союза во время германо-советской войны. Мы приветствовали Германо-советский пакт, считая, что взаимное влияние Германии и СССР приведет к ослаблению еврейского влияния в России и в мире, и к ослаблению Англии, исторического врага нашей страны. <...> Поэтому прошу всех членов организации, построенной на диктаторских принципах, не винить за германофильскую политику, ибо за нее по справедливости должен отвечать один я, лично и единолично. Не для самооправдания, а для объяснения я считаю нужным заявить, что моя прогерманская пропаганда была основана на абсолютной дезинформации. Все источники нашего осведомления, включая японцев и беженцев из СССР, уверяли нас, что «русский народ только и ждет внешнего толчка и что положение под игом евреев невыносимо». В то же время немецкие представители утверждали, что Гитлер не имеет никаких завоевательных планов в отношении России, что война скоро кончится учреждением Русско-го национального правительства и заключением почетного мира с Германией... <...> В 1943 г. после очередного ареста, пятого в моей жизни, я был возвращен в состав «реорганизованного» руководства Бюро эмигрантов, причем от этой «реорганизации» работа Бюро только ухудшилась. Находясь в Бюро, мы через наших работников на правительственной службе прилагали все силы, чтобы защитить русских людей от бесконечных недоразумений и глупого произвола. Мы боролись против перевода русских эмигрантов в подданство Маньчжоу-Го, против нелепой школьной реформы, маньчжуризации русских школ. Мы боролись за сохранение в эмигрантских школах Закона Божьего, за русский язык, за объективное изучение СССР, за подчинение школы русскому начальству. Мы боролись за сохранение и развитие в Маньчжурии русской культуры, за русское искусство, оказывали незаметное, но подчас существенное содействие Православной церкви. Мы подавали властям под предлогом осведомления о настроениях и без всяких предлогов бесчисленные доклады о невыносимо тяжелом правовом, экономическом и культурном положении русских людей в «Маньчжурской империи», о недостатках продовольствия и ширпотреба, о злоупотреблениях и насилиях различных чиновников русской и ниппонской национальности, о произвольных действиях различных ниппонских и маньчжурских учреждений. <...> За все эти годы я не был ничьим наемником, ни немцев, ни японцев. Средства на политическую работу мы собирали среди всей российской эмиграции -- через наш Фонд противокоммунистической борьбы и через коммерческие предприятия. От немцев и японцев мы временами получали гроши, абсолютно не соответствующие масштабам нашей самодеятельности. Лично я только в трехлетний период получал жалование от японцев, неизмеримо меньшее, чем мог бы зарабатывать (и зарабатывал в юности) в качестве журналиста. Ради своей идеи я порвал с родителями, оставшимися в СССР (отец и брат потом бежали, мать и сестра были сосланы в Туруханск). Мой первый сын потом умер от недоедания. Моя первая жена покинула меня, не выдержав тяжелых условий жизни. Теперешнюю жену с двумя маленькими детьми, покидая Харбин, я оставил в Харбине, так как она предпочла с надеждой ждать прихода советских войск. Я понимаю ее и одобряю ее решение. Уверен, что за мужа и отца большевики не будут мстить молодой трудящейся женщине, искренне любящей Родину, и малым деткам. Почему же я уехал из Харбина на третий день войны СССР с Японией в зону влияния англо-американцев? Потому что не хотел участвовать в войне против нашей Родины, что казалось неизбежным... Сделав однажды эту страшную ошибку в войне Германии с СССР, мы не могли повторить ее в войне СССР с Японией, начатой СССР явно за русские национальные интересы. Не сразу, а постепенно пришли мы к этим выводам, изложенным здесь. Но пришли и решили: сталинизм это как раз то самое, что мы ошибочно называли российским фашизмом: это -наш «Российский фашизм», очищенный от крайностей, иллюзий и заблуждений. Несколько раз пытались мы найти дорогу к представителям нашего народа, обсуждали планы отрыва от Японии, но со стороны советских представителей не чувствовалось никакого доверия и даже любопытства к такого рода попыткам. <...> Не найдя возможностей связи, я и несколько активных работников решили уехать, чтобы, выбравшись за пределы японской власти, при первой же возможности вступить в переговоры с советскими представителями и заявить о своем безоговорочном переходе на сторону СССР. Перед отъездом я отправил начальнику Главного бюро Л.Ф. Власьевскому, который уезжать не собирался, заявление на имя советских властей о принятии на себя ответственности за неправильную генеральную линию бывшего Российского фашистского союза. Мое единственное имущество - коллекцию граммофонных пластинок, среди которых немало редкостей, может быть, нигде в другом месте не сохранившихся, - я оставил с запиской о передаче советским представителям для какого-либо клуба Москвы. <...> Как блудные дети, накануне смерти нашедшие потерянную Родину-Мать, мы искренне и честно, открыто и откровенно, хотим примириться с Родиной, хотим, чтобы родные, наши русские люди и их вожди поняли бы, что вовсе не своекорыстные личные или классовые мотивы двигали нами, а пламенная любовь, любовь к Родине и к народу, национальное чувство и заблудившееся в противоречиях среды национальное сознание обрекли нас на упорный труд, на тяжелые жертвы, на беcпросветные муки и жестокий тупик. Просим Иосифа Виссарионовича Сталина и советских представителей указать нам выход из тупика. Вследствие вождистской структуры нашей организации все бывшие российские фашисты, не исключая членов руководящих органов, не должны бы нести ответственности за свои вынужденные дела. Я навязывал свою терминологию, фразеологию, тактику и генеральную линию всем остальным, я да давившие нас и связывающие нас по рукам и ногам внешние силы. Я готов принять на себя ответственность за всю работу Российского фашистского союза, готов предстать перед любым судом, готов умереть, если нужно. Если советской власти это надо - можно меня убить - по суду или без суда. Но если в дни всеобщего ликования и радости, когда для гигантской восстановительной работы каждая человеческая единица нужна, нужна и вся работа, работа человека все-таки идейного, честного, прямолинейного и энергичного, имеющего кой-какие знания, политический опыт, ораторский, газетный, писательский и организационный талант, о, с каким бы энтузиазмом и воодушевлением отдал бы я остатки дней своих Родине, Партии и Вождю! <...> И я в 38 лет, большая половина которых была проведена вне Родины, хочу начать новую жизнь. Нам хотелось бы привести под сталинские знамена вчера ненавистные, завтра любимые Красные знамена - знамена Новой Родины и революции, остатки нашей организации во всех странах мира - в Азии, в Европе, в Америке Северной и Южной, в Австралии, чтобы бывший Российский фашистский союз примирился бы в русло массового примирения с Родиной и Родным правительством миллионов русских людей, еще разбросанных по заграницам. Чем мы можем быть полезны нашей стране? - Прежде всего пропагандой примирения эмиграции с сегодняшней социалистической Россией, организацией массового перехода эмиграции на сторону СССР, распространением по всему миру правды о России, о ее Вожде, о ее Правительстве, о ее ведущей Партии, организацией серьезной борьбы с иностранными разведками и содействием собственной родной разведке, созданием кружков и обществ сближения с СССР в разных странах, привлечением - вслед за эмигрантскими - и национально-трудовых «фашистских» элементов каждой из стран на сторону СССР. Это - внешняя работа. Но многие из сегодняшних эмигрантов, и из нас в том числе, могут быть полезны и дома, в городах и селах нашей неведомой, но манящей прекрасной Родины. Многие могут помочь освоению Советским Союзом Маньчжурии и других территорий. Бывшие российские «фашисты» в Маньчжоу-Го, как и бывшие российские «фашисты» в каждой другой стране, многое знают, многое помнят, многих знают, во многом разбираются. Трудно заранее учесть ту пользу, которую они могут принести родному делу и делу революции. Необходимо возможно большее количество честных русских людей оторвать от иностранцев и возвратить на службу России, т. е. на службу Сталину и советской власти, ведущих Россию на недосягаемую высоту. Так мы намечаем свою дальнейшую жизненную задачу, если будем живы. В интересах Родины и Революции я прошу Великого Сталина и Верховный Совет Союза Советских Социалистических Республик об издании гуманнейшего акта амнистии всем российским эмигрантам, о предоставлении каждому рускому человеку, запутавшемуся в иностранных тенетах, возможности честным трудом искупить свои ошибки. В отношении же себя лично я ничего не прошу, предлагая решить мою судьбу с точки зрения целесообразности. <...> Мы хотим или умереть по приказу Родины или в любом месте делать для Родины любую работу. Мы хотим все силы отдать нашему народу святому делу мира, всего мира через победу светлых сталинских идей. ... Позвольте в заключение процитировать слова нашего эмигрантского поэта, адресованные к Матери-Родине: Мы твое понесли на знаменах Имя. Без Тебя мы росли. - Выросли Твоими. И дополнить их лозунгом, который сегодня звучит от Атлантического океана до Тихого, рождая надежду и радость в сердцах трудящихся всего света: Да здравствует Сталин, Вождь народов! Да здравствует непобедимая Российская Красная Армия, освободителыница народов! Да здравствует Союз Советских Социалистических Республик - оплот народов! Да здравствует советская нация - Российская нация! Слава великому русскому народу! Слава России! Тяньцзинь, 22 - 08 - 1945 г. К.В. Родзаевский Р. S. Это письмо написано в невозможных условиях, в обстановке вражьего и неопределенного окружения, когда малейшая неосторожность грозит смертью. Нет времени его обдумать и отточить, здесь все, что сразу же вылилось на бумагу. Прошу извинить за неизбежные ошибки, за плохую бумагу, за несоблюдение разных формальностей. Письмо отправляется в трех экземплярах тремя различными путями. http://dp.livejournal.com/392462.html
Magnum: Там же: Отдельного упоминания достоин Вонсяцкий, который исключительно на бумаге организовал сеть "фашкоров" и диверсантов. Повзрослев и отсидев в американской тюрьме, образумился и стал примерным семьянином. О да, достоин. Как и его соратник генерал Крысоловченко. Упал под стол, бился в истерике(С).
Magnum: Для тех, кто понимает(С) Автор книги "Великая ложь национал-социализма" (1962 г., Кейптаун, переведена на русский язык в 1965 г.)- оригинальная критика идей национал-социализма с позиций белого расизма. читатели интересуются: А где можно почитать работу "Великая ложь национал-социализма"? По-прежнему пишу из-под стола.
Читатель: Magnum пишет: генерал Крысоловченко. Упал под стол, бился в истерике(С). нет слов...
Крысолов: О да, достоин. Как и его соратник генерал Крысоловченко. Учитесь, ребята, как работать надо!!! Генерал Крысоловченко всех нас переживет!
Magnum: Прикол не удался. Автор, оказывается, в курсе: Да это я пошутил неудачно без ссылок, виноват. Это фигура из альтернативной истории. А я уже собирался написать "Генерал Крысоловченко - добрейшей души человек. Я давно с ним в переписке состою.". И подпись: "Генерал Бергер".
Крысолов: О да, достоин. Как и его соратник генерал Крысоловченко. Ить! Ложная тревога. Товарищ в курсе. Шутник, да!
Динлин: Вот так штабс-капитаны выходят в генералы
Крысолов: Динлин пишет: штабс-капитаны Капитаны, батенька, капитаны!
Магомед: Динлин - Так шо , вы разве забыли ?! "...Рядом лежала книга – «Правда о ДВР» , написанная бывшим начальником каппелевской контрразведки генералом Крысоловом . В ней бежавший в 1921 году из Владивостока на японском миноносце , когда в город уже входила Красная конница , генерал , поливал грязью всех – своих союзников-эсэров ( как скрытых большевиков ) , японцев ( как азиатских недочеловеков , при том , что он прослужил на японской службе семь лет ) , американцев ( как сдавших ДВР красным ) … Досталось и белым – Крысолов объявил их «трусами и предателями» . Книгу выпустили в парижской иммигрантской типографии в 1928 году , когда генерал еще проживал там . В 1933 , после прихода в Германии к власти Гитлера , начальник каппелевской контрразведки перебрался в Берлин , где получил пост в гестапо . Карьера Крысолова вновь поползла вверх – он воевал на стороне Франко в Испании , потом командовал айнзац-командой в оккупированной Польше , и даже занимал важный пост при немецком рейхс-комиссаре в городе Одессе . Так продолжалось до 1945 года , пока из под ног генерала сперва российского , а потом немецкого не вышиб табуретку американский сержант … " ( отрывок из старенького )
Динлин: Крысолов пишет: Капитаны, батенька, капитаны! Пардон муа, господин капитан (будущий генерал)
Крысолов: Магомед пишет: ( отрывок из старенького ) Фантазии и поклеп. Всем известно что генерал Крысоловченко Гитлера и всю нацистскую свору откровенно презирал.
Магомед: Но на службу от японцев пошел , ибо презирал японцев еще больше ...
Крысолов: Магомед пишет: Но на службу от японцев пошел Ты чего, Могомед? Стыдно, забыл все! Всем известно что Японии он служить отказался. Магомед пишет: ибо презирал японцев еще больше Нет. Наоборот уважал. Называл их арийцами Востока.
Магомед: Крысолов - Тему по "БДВР" на главном форуме смотри , там есть ... И не надо путать Крысоловченко с Унгерном ...