Форум
А.К. Толстому - 190 лет!
Cмельдинг: Сегодня - 190 лет великому русскому поэту А.К. Толстому. Страстный ненавистник имперской татарщины, резко отрицательно относившийся к патриотическим идолам - Ивану Грозному и Петру - певец европейской, "варяжской" Руси, Киева, Новгорода, единственный во всей "великой русской литературе"(тм) вспомнивший о существовании балтийских славян, короче, наш человек! сам Толстой считал лучшим вот это свое стихотвторение http://www.world-art.ru/lyric/lyric.php?id=16352 Нет, шутишь! Живет наша русская Русь! Татарской нам Руси не надо!И этим сказано все! БОРИВОЙ Поморское сказание 1 К делу церкви сердцем рьяный, Папа шлет к Роскильду слово И поход на бодричаны Проповедует крестовый: 2 ╚Встаньте! Вас теснят не в меру Те язычники лихие, Подымайте стяг за веру,≈ Отпускаю вам грехи я. 3 Генрик Лев на бой великий Уж поднялся, мною званный, Он идет от Брунзовика Грянуть с тылу в бодричаны. 4 Все, кто в этом деле сгинет, Кто падет под знаком крестным, Прежде чем их кровь остынет,≈ Будут в царствии небесном╩. 5 И лишь зов проникнул в дони, Первый встал епископ Эрик; С ним монахи, вздевши брони, Собираются на берег. 6 Дале Свен пришел, сын Нилса, В шишаке своем крылатом; С ним же вместе ополчился Викинг Кнут, сверкая златом; 7 Оба царственного рода, За престол тягались оба, Но для славного похода Прервана меж ними злоба. 8 И, как птиц приморских стая, Много панцирного люду, И грохоча и блистая, К ним примкнулось отовсюду. 9 Все струги, построясь рядом, Покидают вместе берег, И, окинув силу взглядом, Говорит епископ Эрик: 10 ╚С нами бог! Склонил к нам папа Преподобного Егорья,≈ Разгромим теперь с нахрапа Все славянское поморье!╩ 11 Свен же молвит: ╚В бранном споре Не боюся никого я, Лишь бы только в синем море Нам не встретить Боривоя╩, 12 Но, смеясь, с кормы высокой Молвит Кнут: ╚Нам нет препоны Боривой теперь далёко Бьется с немцем у Арконы!╩ 13 И в веселии все трое, С ними грозная дружина, Все плывут в могучем строе К башням города Волына. 14 Вдруг, поднявшись над кормою, Говорит им Свен, сын Нилса: ╚Мне сдалось: над той скалою Словно лес зашевелился╩. 15 Кнут, вглядевшись, отвечает: ╚Нет, не лес то шевелится,≈ Щегол множество кивает, О косицу бьет косица╩. 16 Встал епископ торопливо, С удивлением во взоре: ╚Что мне чудится за диво: Кони ржут на синем море!╩ 17 Но епископу в смятенье Отвечает бледный инок: ╚То не ржанье ≈ то гуденье Боривоевых волынок╩. 18 И внезапно, где играют Всплески белого прибоя, Из-за мыса выбегают Волнорезы Боривоя. 19 Расписными парусами Море синее покрыто, Развилось по ветру знамя Из божницы Святовита. 20 Плещут весла, блещут брони, Топоры звепят стальные, И, как бешеные кони, Ржут волынки боевые. 21 И, начальным правя дубом, Сам в чешуйчатой рубахе, Боривой кивает чубом: ╚Добрый день, отцы монахи! 22 Я вернулся из Арконы, Где поля от крови рдеют, Но немецкие знамена Под стенами уж не веют. 23 В клочья ту порвавши лопать, Заплатили долг мы немцам И пришли теперь отхлопать Вас по бритым по гумепцам!╩ 24 И под всеми парусами Он ударил им навстречу: Сшиблись вдруг ладьи с ладьямп ≈ И пошла меж ними сеча. 25 То взлетая над волнами, То спускаяся в пучины, Бок о бок сцепясь баграми, С криком режутся дружины; 26 Брызжут искры, кровь струится, Треск и вопль в бою сомкнутом, До заката битва длится,≈ Не сдаются Свен со Кнутом. 27 Но напрасны их усилья: От ударов тяжкой стали Позолоченные крылья С шлема Свена уж упали; 28 Пронзена в жестоком споре Кнута крепкая кольчуга, И бросается он в море С опрокинутого струга; 29 А епископ Эрик, в схватке Над собой погибель чуя, Перепрыгнул без оглядки Из своей ладьи в чужую; 30 Голосит: ╚Не пожалею На икону ничего я, Лишь в Роскильду поскорее Мне уйти от Боривоя!╩ 31 И гребцы во страхе тоже, Силу рук своих удвоя, Голосят: ╚Спаси нас, боже, Защити от Боривоя!╩ 32 ╚Утекай, клобучье племя! ≈ Боривой кричит вдогоню,≈ Вам вздохнуть не давши время, Скоро сам я буду в дони! 33 К вам средь моря иль средь суши Проложу себе дорогу И заране ваши души Обрекаю Чернобогу!╩ 34 Худо доням вышло, худо В этой битве знаменитой; В этот день морские чуда Нажрались их трупов сыто, 35 И ладей в своем просторе Опрокинутых немало Почервоневшее море Вверх полозьями качало. 36 Генрик Лев, идущий смело На Волын к потехе ратной, Услыхав про это дело, В Брунзовик пошел обратно. 37 И от бодричей до Ретры, От Оспы до Дубовика, Всюду весть разносят ветры О победе той великой. 38 Шумом полн Волын веселым, Вкруг Перуновой божницы Хороводным ходят колом Дев поморских вереницы; 39 А в Роскильдовском соборе Собираются монахи, Восклицают: ╚Горе, горе!╩ И молебны служат в страхе, 40 И епископ с клирной силой, На коленях в церкви стоя, Молит: ╚Боже, нас помилуй! Защити от Боривоя!╩ Лето 1870 г,
Digi: Земля наша богата - Порядка только нет! А. К. Толстой.
Сталкер: Куме, блеск! Заново открываю для себя великого АКТ, который еще и соавтор/соучредитель "Козьмы Пруткова"! Спасибо, аж на слезу прошибла ся славная песнь!
Cмельдинг: Сталкер пишет: аж на слезу прошибла ся славная песнь! эээ... котороая? неужели вы не знали "Боривоя"? или "Змея Тугарина"?
Сталкер: Cмельдинг пишет: эээ... которая? неужели вы не знали "Боривоя"? или "Змея Тугарина"? Куме, вот представьте себе - нет! Нельзя охватить всего и сразу - это как-то в свое время прошло мимо меня. Вы для меня открыли эту страничку из Алексея Константиновича, за что Вам отдельное спасибо.
Han Solo: Сталкер пишет: Куме, вот представьте себе - нет! Стыдитесь! Классику читать надо
Сталкер: Han Solo пишет: Стыдитесь! Классику читать надо Стыдно! Честное слово!
Cмельдинг: Сталкер куме, Вы ж даете...
Doctor Haider: Потом пришли казаки, поляков привели; Поляки и казаки нас паки бьют и паки, Мы ж без царя, как раки, горюем на мели. Эх..
Cмельдинг: Doctor Haider коллега, Толстой стебался над государственнической мифологией. и только.
Doctor Haider: Cмельдинг пишет: коллега, Толстой стебался над государственнической мифологией. и только. Ага. Весь школьный учебник в ерническую поэму запихнуть, это нужно уметь.
Cмельдинг: Doctor Haider пишет: это нужно уметь. (наставительно)- тому що гэний!
Андрей Исаев: Cмельдинг пишет: От Оспы до Дубовика, От "Осны`" - ударение на последний слог!
Cмельдинг: Андрей Исаев пишет: От "Осны`" - ударение на последний слог! да я знаю... ачипятка, однако...
Doctor Haider: Cмельдинг пишет: (наставительно)- тому що гэний! А то! Я эту поэму еще в детстве наполовину наизусть знал.
Doctor Haider: Веселая царица была Елисавет, Поет и веселится - Порядка ж нет так нет. Какая ж тут причина И где же корень зла, Сама Екатерина Постигнуть не могла. «Madame, при вас на диво Порядок расцветет, — Писали ей учтиво Вольтер и Дидерот, — Лишь надобно народу, Которому вы мать, Скорее дать свободу, Скорей свободу дать». «Messieurs, — им возразила Она, — vous me comblez», — И тотчас прикрепила Украинцев к земле.
Роберт: А моя любимая баллада - "Василий Шибанов".
tewton: Где-то у меня есть продолжение - другой Алексей довёл повествование до Ельцина. Правда его там хвалил
Pasha: Да, это был классный поэт. И уже упомянутая здесь "История Государства Российского от Гостомысла до Тимашева", и "Сон Попова", и "Желание быть испанцем"... да много чего.
Pasha: tewton пишет: Где-то у меня есть продолжение - другой Алексей довёл повествование до Ельцина. Правда его там хвалил У Нестеренко тоже есть, по-моему, аж до Путина.
Сталкер: Ничё, мы еще через три месяца годовщину главного АИ -поэта, Валерия Яковлевича Брюсова отпразднуем! Тот тоже был ходячей энциклопедией по истории! Это я в качестве анонса.
Артем: Поток-богатырь (1871) 1 Зачинается песня от древних затей, От веселых пиров и обедов, И от русых от кос, и от черных кудрей, И от тех ли от ласковых дедов, Что с потехой охотно мешали дела; От их времени песня теперь повела, От того ль старорусского краю, А чем кончится песня - не знаю. 2 У Владимира Солнышка праздник идет, Пированье идет, ликованье, С молодицами гридни ведут хоровод, Гуслей звон и кимвалов бряцанье. Молодицы что светлые звезды горят, И под топот подошв, и под песенный лад, Изгибаяся, ходят красиво, Молодцы выступают на диво. 3 Но Поток-богатырь всех других превзошел: Взглянет-искрами словно обмечет: Повернется направо- что сизый орел, Повернется налево - что кречет; Подвигается мерно и взад и вперед, То притопнет ногою, то шапкой махнет, То вдруг станет, тряхнувши кудрями, Пожимает на месте плечами. 4 И дивится Владимир на стройную стать, И дивится на светлое око: «Никому, - говорит, - на Руси не плясать Супротив молодого Потока!» Но уж поздно, встает со княгинею князь, На три стороны в пояс гостям поклонясь, Всем желает довольным остаться - Это значит: пора расставаться. 5 И с поклонами гости уходят домой, И Владимир княгиню уводит, Лишь один остается Поток молодой, Подбочася, по-прежнему ходит, То притопнет ногою, то шапкой махнет, Не заметил он, как отошел хоровод, Не слыхал он Владимира ласку, Продолжает по-прежнему пляску. 6 Вот уж месяц из-за лесу кажет рога, И туманом подернулись балки, Вот и в ступе поехала баба-яга, И в Днепре заплескались русалки, В Заднепровье послышался лешего вой, По конюшням дозором пошел домовой, На трубе ведьма пологом машет, А Поток себе пляшет да пляшет. 7 Сквозь царьградские окна в хоромную сень Смотрят светлые звезды, дивяся, Kaк по белым стенам богатырская тень Ходит взад и вперед, подбочася. Перед самой зарей утомился Поток, Под собой уже резвых не чувствует ног, На мостницы как сноп упадает, На полтысячи лет засыпает. 8 Много снов ему снится в полтысячи лет: Видит славные схватки и сечи, Красных девиц внимает радушный привет И с боярами судит на вече; Или видит Владимира вежливый двор, За ковшами веселый ведет разговор, Иль на ловле со князем гуторит, Иль в совете настойчиво спорит. 9 Пробудился Поток на Москве на реке, Пред собой видит терем дубовый; Под узорным окном, в закутнбм цветнике, Распускается розан махровый; Полюбился Потоку красивый цветок, И понюхать его норовится Поток, Как в окне показалась царевна, На Потока накинулась гневно: 10 «Шеромыжник, болван, неученый холоп! Чтоб тебя в турий рог искривило! Поросенок, теленок, свинья, эфиоп, Чертов сын, неумытое рыло! Кабы только не этот мой девичий стыд, Что иного словца мне сказать не велит, Я тебя, прощелыгу, нахала, И не так бы еще обругала!» 11 Испугался Поток, не на шутку струхнул: «Поскорей унести бы мне ноги!» Вдруг гремят тулумбасы; идет караул, Гонит палками встречных с дороги; Едет царь на коне, в зипуне из парчи, А кругом с топорами идут палачи, - Его милость сбираются тешить, Там кого-то рубить или вешать. 12 И во гневе за меч ухватился Поток: «Что за хан на Руси своеволит?» Но вдруг слышит слова: «То земной едет бог, То отец наш казнить нас изволит!» И на улице, сколько там было толпы, Воеводы, бояре, монахи, попы, Мужики, старики и старухи - Все пред ним повалились на брюхи. 13 Удивляется притче Поток молодой: «Если князь он, иль царь напоследок, Что ж метут они землю пред ним бородой? Мы честили князей, но не эдак! Да и полно, уж вправду ли я на Руси? От земного нас бога господь упаси! Нам Писанием ведено строго Признавать лишь небесного бога!» 14 И пытает у встречного он молодца: «Где здесь, дядя, сбирается вече?» Но на том от испугу не видно лица: «Чур меня, - говорит, - человече!» И пустился бежать от Потока бегом; У того ж голова заходила кругом, Он на землю как сноп упадает, Лет на триста еще засыпает. 15 Пробудился Поток на другой на реке, На какой? не припомнит преданье. Погуляв себе взад и вперед в холодке, Входит он во просторное зданье, Видит: судьи сидят, и торжественно тут Над преступником гласный свершается суд. Несомненны и тяжки улики, Преступленья ж довольно велики: 16 Он отца отравил, пару теток убил, Взял подлогом чужое именье Да двух братьев и трех дочерей задушил - Ожидают присяжных решенья. И присяжные входят с довольным лицом: «Хоть убил, - говорят, - не виновен ни в чем!» Тут платками им слева и справа Машут барыни с криками: браво! 17 И промолвил Поток: «Со присяжными суд Был обычен и нашему миру, Но когда бы такой подвернулся нам шут, В триста кун заплатил бы он виру!» А соседи, косясь на него, говорят: «Вишь, какой затесался сюда ретроград! Отсталой он, то видно по платью, Притеснять хочет меньшую братью!» 18 Но Поток из их слов ничего не поймет, И в другое он здание входит; Там какой-то аптекарь, не то патриот, Пред толпою ученье проводит: Что, мол, нету души, а одна только плоть И что если и впрямь существует господь, То он только есть вид кислорода, Вся же суть в безначалье народа. 19 И, увидя Потока, к нему свысока Патриот обратился сурово: «Говори, уважаешь ли ты мужика?» Но Поток вопрошает: «Какого?» «Мужика вообще, что смиреньем велик!» Но Поток говорит: «Есть мужик и мужик: Если он не пропьет урожаю, Я тогда мужика уважаю!» 20 «Феодал! - закричал на него патриот, - Знай, что только в народе спасенье!» Но Поток говорит: «Я ведь тоже народ, Так за что ж для меня исключенье?» Но к нему патриот: «Ты народ, да не тот! Править Русью призван только черный народ! То по старой системе всяк равен, А по нашей лишь он полноправен!» 21 Тут все подняли крик, словно дернул их бес, Угрожают Потоку бедою. Слышно: почва, гуманность, коммуна, прогресс, И что кто-то заеден средою. Меж собой вперерыв, наподобье галчат, Все об общем каком-то о деле кричат, И Потока с язвительным тоном Называют остзейским бароном. 22 И подумал Поток: «Уж, господь борони, Не проснулся ли слишком я рано? Ведь вчера еще, лежа на брюхе, они Обожали московского хана, А сегодня велят мужика обожать! Мне сдается, такая потребность лежать То пред тем, то пред этим на брюхе На вчерашнем основана духе!» 23 В третий входит он дом, и объял его страх: Видит, в длинной палате вонючей, Все острижены вкруг, в сюртуках и в очках, Собралися красавицы кучей. Про какие-то женские споря права, Совершают они, засуча рукава, Пресловутое общее дело: Потрошат чье-то мертвое тело. 24 Ужаснулся Поток, от красавиц бежит, А они восклицают ехидно: «Ах, какой он пошляк! ах, как он неразвит! Современности вовсе не видно!» Но Поток говорит, очутясь на дворе: «То ж бывало у нас и на Лысой Горе, Только ведьмы хоть голы и босы, Но, по крайности, есть у них косы!» 25 И что видеть и слышать ему довелось: И тот суд, и о боге ученье, И в сиянье мужик, и девицы без кос - Все приводит его к заключенью: «Много разных бывает на свете чудес! Я не знаю, что значит какой-то прогресс, Но до здравого русского веча Вам еще, государи, далече!» 26 И так сделалось гадко и тошно ему, Что он наземь как сноп упадает И под слово прогресс, как в чаду и дыму, Лет на двести еще засыпает. Пробужденья его мы теперь подождем; Что, проснувшись, увидит, о том и споем, А покудова он не проспится, Наудачу нам петь не годится.